Интересная статья мне попалась про горячо любимого у нас американского писателя Эрнеста Хемингуэя. О его жизни на Кубе в начале Второй мировой войны. Интересные, забавные факты о его борьбе с немецкими шпионами и подводными лодками. Статья достаточно большая, приведу короткие выдержки из нее.
Не секрет, что Хемингуэй любил выпить. Очень любил выпить. Начало Второй мировой войны застало Хемингуэя на Кубе. В 1942 году мировая война пришла и к этим тропическим берегам.
После вступления Америки в войну «волчьи стаи» немецких субмарин стали всё чаще и наглее появляться у восточного побережья США и в водах Карибского моря. Они безнаказанно топили всё, что видели. И порой шутки ради и лихости для попросту обстреливали американский берег из пушек.
Сил на их обнаружение и перехват у ВМС США и береговой охраны тогда катастрофически не хватало: титаническая машина американской военной промышленности только набирала обороты.
Поразмыслив, писатель обратился к разведке флота США с предложением помочь.
Хемингуэй согласовал свои действия с посольством США и через него — с ФБР. Получил на всё про всё то ли 500, то ли 1000 долларов в месяц.
Правда, парабеллум ему не дали. Зато присвоили личный номер. Эрнест Хемингуэй стал «агентом 08».
Писатель принялся создавать собственную спецслужбу, в которую вошли друзья и собутыльники. Местные пройдохи, которые были не очень в ладах с законом, но знали всё обо всём — особенно в сферах не слишком легальных. Даже испанские аристократы либеральных взглядов и сотрудницы гаванских борделей.
Вилла «Финка Вихия»
Вилла «Финка Вихия» превратилась в штаб-квартиру частной контрразведывательной службы Эрнеста Хемингуэя. Её он назвал Crook Factory — «Фабрика Плутов». Сеть «старины Хема» оплела Гавану и остальную Кубу.
Мнения об эффективности этой сети противоречивы. Тем более, что ежедневные доклады Хемингуэя о работе «Фабрики Плутов» до сих пор находятся под грифом.
Его жена Марта Геллхорн, человек широких взглядов и вообще полевой военкор, восторгов о деятельности супруга не разделяла.
Ибо на практике эта деятельность выглядела как непрекращающаяся попойка безумной компании из пары дюжин разномастных персонажей в гостевом доме на вилле.
Наиболее трезвой выглядит точка зрения, что настоящих контрразведывательных успехов попойки «Фабрики» не принесли. Её работа была слишком шумной, буйной и демонстративной.
Спустя около месяца с начала контрразведывательных попоек на вилле «Финка Вихия» Хемингуэй предложил американской разведке ещё более великолепный план.
К этому времени немецкие подлодки у берегов Кубы обнаглели совершенно вкрай. Они уже не только топили сухогрузы и танкеры, но и попутно отбирали у простых моряков еду и выпивку.
Что делать?
План был фееричен.
Дайте мне на яхту «Пилар» пулемёт. Крупнокалиберный!
Немец решит отобрать у нас ром и закуску, всплывёт.
Тут мы как жахнем по нему из «Браунинга»!
И скажите точные габариты люков на рубке немецких подлодок.
Я туда буду бомбу бросать!
Мы возьмём фашистов на абордаж!
Хемингуэю выдали гидрофон со специально обученным сержантом, «томпсоны», гранаты. Правда, писателю не дали пулемёт — но его добыли собутыльники по контрразведывательной работе и тайком, по частям доставили на яхту «Пилар».
Бомбу тоже не дали. Её сделали сами, набив под завязку взрывчаткой старый огнетушитель. Приступили к тренировкам по стрельбе и бросанию бомбы нацистам в люк.
«Пилар»; стала отправляться в море между попойками «Фабрики Плутов».
Говорят, один раз они видели на горизонте что-то вроде подлодки. Некоторые утверждают, что даже два раза.
Яхта "Пилар"
В остальном патрулирование сводилось к многочасовой рыбалке, солнечным ваннам, чтению и игре в карты. Естественно, не без алкоголя.
За время работы «Фабрики Плутов» и противолодочных походов «Пилар» Эрнест Хемингуэй благополучно допился за счёт военно-морской разведки США до того, что его вид вызывал тревогу даже видавших виды старых друзей‑собутыльников.
Лавочку с контрразведкой в апреле 1943 года прикрыл знаменитый директор ФБР Джон Эдгар Гувер. Он недолюбливал Хемингуэя — писатель имел откровенно «красные» взгляды, а Гувер был антикоммунистом до паранойи. Но тут он в какой-то степени спас «старину Хема» от окончательной алкодеградации.
Эрнест Хемингуэй понемногу пришёл в себя и отправился на фронт военным корреспондентом. Одним из первых он вступил в освобождённый Париж.
(Via)
.
Journal information